Представляется логичным начать исследование мотивации, исследуя то, что мотивирует — конечную цель, желаемый результат, морковь на конце палки. Это то, что доктор Элисон Адкок, доцент Кафедры Психиатрии и Поведенческих Наук в Университете Дьюка, и ее команда сделали в серии исследований, изучающих реакцию людей на разные награды. Но результаты их исследований были удивительными, указывая на сильные отклонения от человека к человеку, нежели ожидания исследовательской команды:
«Одна из особенностей, которая выделилась из нашей работы, свидетельствует о том, что награды означают разные вещи для разных людей, и мы можем видеть их реакцию, исходя из мозговой активности людей».
Например, когда Адкок и ее команда предложили участникам исследования денежные вознаграждения за завершение головоломки, мозговая деятельность некоторых участников отобразилась в центре удовольствия, а мозг других участников ответил лишь беспокойством или страхом. Адкок продолжает: «Некоторые люди отреагировали так, как будто мы угрожали им воздействием электрического тока, когда мы обещали предоставить им деньги за головоломку». По какой-либо причине, беспокойство по поводу работы, страх неудачи, неуверенность, — это те чувства, которые испытывали люди из другой группы, когда им была представлена перспектива денежного вознаграждения.
Это означает, что рассмотрение внешних вознаграждений может быть не лучшим способом, чтобы понять мотивацию. Лучшим способом, на самом деле, может стать полное отсутствие внешней награды.
Адкок также управляет Лабораторией Мотивированной Памяти в Центре Когнитивной Нейрологии Герцога, которая изучает, как желание и любопытство побуждают людей запоминать некоторые предметы и события лучше остальных. Чтобы лучше понять мотивацию, она объясняет: «Мы не можем отдельно рассмотреть награду, но можем понять состояние мозга, которое предшествует возникновению активности, а также подпитывает это любопытство».
Как мы знаем, мотивация влияет не только на производительность (как в случае завершения головоломки), но и на обучение. Мы учимся более эффективно, когда мотивированы, так как интересующая нас информация лучше отпечатывается в нашей памяти. Но основные причины нашего интереса к определенным вещам, такие как любопытство и желание, которые сопровождают наши намерения и действия, — это далеко не награды, а лишь топливо для вашей мотивации.
«Мы, люди, можем утверждать, что, по нашему мнению, мы мотивированы», — объясняет Адкок, — «но мы на самом деле мы не очень хорошо осведомлены».
Например, те, кто, по-видимому, проявлял активность под воздействием денег, на самом деле не желал денежных наград, — им любопытно, что характерные особенности денег (власть, удовольствие, статус), могут повлиять на дальнейшую жизнь, поэтому люди испытывают сильное любопытство. Это целевое состояние мозга, во многом определяемое любопытством и желанием.
«Это утверждение в центре внимания моего исследования. Теперь необходимо ответить на вопрос о том, какие обстоятельства порождают любопытство и посмотреть, сможем ли мы научить людей создавать это состояние для собственных нужд».
Итак, как выглядит это состояние мозга, и может ли оно быть намеренно направлено на повышение собственной или чужой мотивации?
Что заставляет нас любопытничать?
У Адкок сложилось несколько идей в данной теории. Во-первых, что нас (людей) не интересует:
«Из-за того, что мы понимаем мозговую систему в отношении к мотивации, предполагает, что вы не можете бояться, вы не можете беспокоиться, потому что системы тревоги стремятся к любопытству и производят стереотипные, быстрые и простые ответы, которые коротко замыкают вид игривого любопытства, поэтому мы так заинтересованы в обучении и терапии».
По ее словам, наказание еще более проблематично. «Сравнение мотиваций вознаграждения и риска, показывает, что мотиваторы риска могут нанести ущерб обучению, что ведет к большей значимости для многих стратегий в области образования, таких как тестирование на основе бальной системы».
Среда, в которой мы чувствуем себя «безопасными и ценными, а не напряженными и обеспокоенными», способствует игривому любопытству. Это понимание, подтверждается недавними исследованиями, показывающими, что чувство безопасности делает нас более творческими.
В дополнение к безопасной среде, нам необходимо подключить игривое, исследовательское поведение с высокими наградами.
«Если вы дадите ребенку конфету для создания мотивации игры на скрипке, то этим действием, не добьетесь какого-то определенного поведения. Даже если у вас получиться стимулировать ребенка, то его специфическое поведение, не обязательно будет стимулировать исследовательскую составляющую. Вы ведь можете дать конфету до или после практики на скрипке, в независимости от того, насколько это плодотворно. Это может сработать, но малая награда для мотивации к делу, вероятно, не будет вдохновлять ребенка, предлагая игривый настрой к практике».
Именно это «игривое предвкушение награды» вдохновляет любопытство, и тем самым, подпитывая мотивацию. Как только мы становимся мотивированными этим любопытством, наши мозги начинают производить новые связи, объясняющие, почему мы выполняем эту работу:
«Наша работа предполагает, что мотивационные системы устремлены в область гиппокампа (части мозга, ответственного за память), чтобы записать важную информацию для нас. Это является стойким объяснением того, почему мы помним, что мы проделали ранее. Это состояние мозга, которое делает нас более восприимчивыми к поступающей информации».
Это чрезвычайно ценная информация для тех, кто заинтересован в использовании мотивации для улучшения обучения.
«Высказанные предположения о мозговых системах, дают понятие, что индивидуальные различия в мотивации, это не просто риторика. Это раскрывает, как люди осуществляют собственное управление, определение и насколько хорошо обучаются».
Адкок и ее команда, теперь пытаются сымитировать мотивированное состояние мозга в собственной лаборатории. Она описывает свой проект следующим образом:
«Сейчас мы работаем над серией исследований, в которых мы просим людей попытаться самостоятельно создать эти мотивационные состояния. Мы просто просим людей представить мотивированное состояние. Мы предложили группам несколько примеров (тренер по упражнениям, подбадривает к физическому труду), но также они имеют свободу самостоятельно придумать собственные образы, которые сильнее влияют на их мотивацию.
«Я думала, что мы можем просто попросить людей сделать это, потому что они так хорошо готовятся к чему-либо, особенно в академических условиях. Я думала, что они сделают это довольно надежно, и мы увидим это в активации в среднем мозге, где живут нейроны дофамина. Но когда участников исследования попросили осуществить эти действия, то полученные результаты были достаточно ненадежные. Некоторым людям удалось активировать необходимую область мозга, у других не получилось. Но затем мы предложили несколько различных методов, которые могли улучшить их активацию в среднем мозге. До окончания 20-ти минут, и при использовании обратной связи, остальной группе удалось активировать необходимую область мозга. Таким образом, мы получили два сюрприза: во-первых, некоторые из людей не смогли в лучшей степени мотивировать себя; во-вторых, опираясь на наши отзывы различных методов, они могут получить активацию [области мозга] без внешних стимулов. Это забавные результаты со множеством различных последствий».
И многие из этих последствий, обещают студентам и преподавателям, надежду улучшить результаты в обучении, как в формальном, так и в неформальном образовании.
«Мотивация, какой бы она не была, положительная или отрицательная, оказывает глубокое влияние на происходящее в классе. Мы все еще пытаемся понять все способы, которые могут повлиять на состояния учащихся (учебу), и в конечном счете, расширить эти идеи для других форм обучения, таких как психотерапия и изменение поведения».