Даже в научно-популярных изданиях встречаются высказывания о том, как много знали, к примеру, члены первобытного общества по сравнению с современным горожанином. Дескать, древнему человеку надо было знать повадки всех зверей и птиц, различать съедобные корешки и уметь их находить, выделывать шкуры, помнить время и направление миграций животных, держать в голове имена и привычки десятков богов и духов, разбираться в хитросплетениях своего генеалогического древа вплоть до прапрадедов и троюродных теток. И… в общем-то все.
Много ли это? Любая юннатка 13 лет от роду, занимающаяся в кружке геоботаники, разбирается в растениях лучше седых волхвов древности, поскольку кроме того, как какой цветочек выглядит, где растет и от какого «пузяного вздутия» помогает, знает еще и его физиологию, систематику и латинское название. Научиться делать каменные топоры можно за два-три дня. Плести лапти —за два-три часа. Опыт людей, живших с пигмеями Африки или амазонскими индейцами, наглядно демонстрирует, что всеми их знаниями и большей частью навыков цивилизованный человек овладевает за пару месяцев. Другое дело, что на оттачивание навыков требуются долгие годы, которых в распоряжении исследователя нет. То есть научиться изготавливать плохие стрелы и кое-как потрошить капибару может каждый, а достигнет в этом совершенства только тот, кто посвятит себя делу целиком. Однако к количеству именно знаний, усвоенных человеком, это не имеет отношения.
На протяжении всей истории человечества объем информации, необходимой для жизни, постоянно увеличивался. Современный человек, даже если он невежественный и недалекий, знает столько, сколько и не снилось самому просвещенному древнеегипетскому жрецу. Информация же, хранящаяся в голове специалиста, —это и вовсе невообразимо для древних, поскольку к «сведениям общего характера» добавляются знания специальные. Один курс сравнительной анатомии или гистологии, который (в ряду прочих) должен одолеть любой студент-медик, по количеству информации сопоставим с совокупным медицинским знанием всего человечества тысячу лет назад. Между тем мозг человека, его когнитивные способности не претерпели существенных изменений на протяжении многих тысячелетий. И чем дальше, тем острее встает проблема: как научиться всему, что требуется?
Учеба —это в основном запоминание. Механическое, тактильное, какое угодно, но основная задача обучающегося —закрепить что-то в памяти. Повторять действия или информацию, пока они не «отложатся». Раз за разом, до кровавых кругов в глазах. Так люди учатся издревле. И все время мечтают о том, чтобы сделать обучение более эффективным и менее трудо-и времязатратным.
ПИЛЮЛИ ЗНАНИЙ
Поскольку именно запоминание является основой учебы, на улучшение этого процесса всегда были направлены основные усилия. Самое очевидное здесь —увеличить период активного запоминания. То есть попросту сделать так, чтобы можно было всю ночь готовиться к экзамену и не терять при этом работоспособности. Для того чтобы добиться этого, издревле пользуются химическими методами стимуляции функций головного мозга. Применяются самые разные средства —от таких простых, как табак или кофе, до психостимуляторов и ноотропов.
Амфетамин —очень эффективный стимулятор, который оказывает действие не только на мозг, но и на тело. Незаменимая вещь для летчиков, солдат, разведчиков, спасателей и других людей, попадающих в ситуации экстремальных физических и умственных нагрузок. Там ему, собственно, и место. Однако его используют уже несколько поколений студентов для того, чтобы учиться с максимальной эффективностью, тратя минимум времени на сон. И многие на собственном опыте узнают, как легко «переборщить» с амфетамином и вместо ночи за учебником провести время в бредовом состоянии, сопровождающемся кусанием щек, скрежетанием зубами и судорогами. Но даже тех, кто соблюдает аккуратность, поджидает неприятный эффект от долговременной стимуляции сердечно-сосудистой системы, чреватой ишемической болезнью, инсультами или шизофреноподобным психозом.
В нацистской Германии во время войны продавали «танковый шоколад» (panzerschokolade) —с начинкой из метамфетамина.
Так или иначе, за кратковременное улучшение памяти и сопутствующих процессов при употреблении химических препаратов, будь то таблетки со «страшными» названиями или какие-нибудь экстракты тибетских трав, приходится расплачиваться собственным здоровьем. И зачастую степень возможных последствий пропорциональна эффективности препарата. Разумеется, фармакологи стремятся создать препараты, которые будут наносить минимум вреда при максимуме пользы. Но пока что идеальных «таблеток для памяти» не существует.
Другой, часто рекомендуемый вариант —высыпаться, хорошо питаться, много времени уделять физическим упражнениям и специальной тренировке памяти —мы не будем подробно рассматривать потому, что он, во-первых, не дает гарантированного результата, а во-вторых, при всей его несомненной пользе на самом деле не слишком хорошо решает основную задачу. Да, здоровый, отдохнувший человек сможет просидеть над учебником дольше, чем замученный и питающийся всухомятку. Но времени на поддержание себя в хорошей форме уходит гораздо больше, чем «выигрывается». Примерно так же обстоит дело и со всеми остальными способами, суть которых так или иначе в длительном и планомерном самосовершенствовании. Они дают эффект. Но медленно и требуют массы времени и усилий. А хочется —сразу и по возможности без неприятных последствий.
ГИПНОЗ НЕ ПОМОЖЕТ
Одним из способов учиться, не затрачивая усилий, периодически пытаются сделать гипноз. Эксперименты по гипнопедии время от времени проводятся в разных странах на протяжении более чем ста лет. Например, болгарский ученый Георгий Лозанов одним из первых пробовал с помощью гипноза обучать студентов иностранным языкам. Отечественный ученый Владимир Райков добивался того, что его подопечные неожиданно для себя начинали рисовать, причем довольно неплохо. Для обоснования применимости гипноза в педагогике часто ссылаются на Льва Толстого, который утверждал, что в процессе обучения сидящие за партами погружаются в то состояние, «которое врачи называют первой степенью гипноза». «Так что учатся люди и воспитываются только через внушение, совершающееся сознательно и бессознательно», —заключает классик. Однако большинство экспериментов по гипнотическому внушению в образовательных целях сомнительно и плохо воспроизводимо.
Примерно такая же ситуация с обучением во сне. Лешан проводил эксперимент по обучению во сне: его пациенты страдали патологическим стремлением грызть ногти, и ученый пытался избавить их от него с помощью внушения. Сперва он воспроизводил сообщение с помощью фонографа, который повторял фразу 300 раз в течение ночи, пока все спали. Но фонограф сломался, и Лешан сам еженощно твердил одно и то же. Спустя три месяца оказалось, что около 40% пациентов избавились от пагубной привычки. Казалось бы, метод сработал. Однако эксперимент оказался невоспроизводимым. В 1956 году в США Чарльз Саймон и Уильям Эммонс провели аналогичный опыт. Только при этом использовался электроэнцефалограф, который позволял убедиться, что пациенты действительно заснули перед началом внушения. При таких условиях весь эффект исчез, грызть ногти никто не перестал. Этот пример наиболее известен, но и во всех последующих результаты «обучения во сне» оказывались как минимум сомнительны.
ЭЛЕКТРОДЫ И ЭПИЛЕПСИЯ
Позже в моду вошли исследования по непосредственному вмешательству в мозг. Основоположником их стал Хосе Мануэль Родригес Дельгадо —нейрофизиолог из Йельского университета. Он разработал основы технологии вживления в мозг электронных устройств, способных влиять на психику. Дельгадо имплантировал кошкам, обезьянам, быкам и людям радиоуправляемые электродные матрицы, которые назвал «стимосиверами», и демонстрировал, что можно управлять психикой и телом подопытного, нажимая кнопки на пульте. Будучи блестящим ученым и великолепным инженером, Дельгадо разработал устройства, которые могли функционировать в мозге человека более двух лет, без отторжения и развития инфекций. Самым зрелищным его экспериментом было управление поведением быка на корриде. Дав быку сполна разъяриться и дождавшись его атаки, Дельгадо нажатием кнопки на пульте заставил свирепое животное остановиться за пару шагов до цели, развернуться и спокойно уйти. Правда, ряд ученых утверждали тогда, что Дельгадо не воздействовал на психику быка, заставив исчезнуть агрессию, а просто принудил его повиноваться, послав сигнал в центры, управляющие движением. Но Дельгадо настаивал на том, что с помощью электродов может не только управлять телом, но и менять психическое и эмоциональное состояние испытуемых.
Сам же ученый считал куда более важным эксперимент с самкой шимпанзе Пэдди. Ей в голову был вживлен стимосивер, запрограммированный на получение сигналов, которые спонтанно возникают в миндалевидном теле, расположенном в височной доле мозга. Когда прибор улавливал сигнал, он стимулировал область центрального серого вещества, вызывая болезненное ощущение. Через два часа такого воздействия миндалевидное тело выдавало вполовину меньше сигналов, а через шесть —практически прекратило. Пэдди стала менее внимательной и более апатичной. Вроде бы ничего хорошего, но эксперимент показал, что таким образом можно бороться с явлениями, связанными с устойчивым возникновением тех или иных сигналов в мозге, например с эпилепсией.
В другом эксперименте Дельгадо научил макаку пользоваться пультом, который управлял ее агрессивным соседом. Тот периодически впадал в ярость, бросал свои дела и атаковал обезьяну-«оператора». При нажатии на рычаг гнев исчезал, злая макака возвращалась к мирным занятиям. У людей, согласившихся на внедрение электродов, можно было вызвать гнев, беспокойство, сонливость или, наоборот, прилив бодрости и другие эмоции и состояния. Поскольку работа Дельгадо спонсировалась в том числе и военными, многие подозревали, что истинной целью его исследований было создание «универсального солдата» —идеально послушного, не рассуждающего, без устали сражающегося с теми, на кого укажет командование. Вряд ли это было так, но в итоге эксперименты с управлением человеческой психикой с помощью электродов стали считаться неэтичными и сейчас практически не ведутся. Сам же Дельгадо в 90-х годах перешел к работам по изучению неинвазивного воздействия на мозг, например с помощью магнитных полей. И достиг в этом определенных успехов. Благодаря излучателю в форме нимба, он заставлял подопытных засыпать или, напротив, долгое время бодрствовать, не чувствуя усталости.
В педагогике работы Дельгадо и его последователей не используются, но нашли широкое применение в медицине. С помощью внедряемых в мозг электродов, соединенных с компьютером, лечат глухоту, заболевания органов зрения, некоторые виды психических расстройств и эпилепсию. Правда, из-за дороговизны этих методов они пока не приобрели массового распространения, но количество тех, кому электроды-имплантаты помогли, исчисляется десятками тысяч.
ФЛЕШКА ДЛЯ МОЗГА? СПАСИБО, НЕ НАДО
Увы, несмотря на устойчивый спрос, предложение «новейших суперметодов обучения» практически отсутствует. Совершенствуется методика преподавания, изобретаются новые методы усвоения знаний, приемы тренировки памяти, но качественных прорывов, каких-то «чипов знаний» пока нет. И основная причина этого в том, что мозг пока остается самым сложным и совершенным прибором, известным человеку, и улучшить его доступными сейчас средствами так же сложно, как проапгрейдить компьютер кайлом и лопатой. Порой в новостях проскакивают сюжеты, озаглавленные «Флешка для мозга», —мол, изобрели способ в разы увеличить память, внедряя в мозг особое устройство. Но на поверку это оказываются перевранные данные об изобретении запоминающего устройства из сплава галлия и индия, погруженных в гелеобразную среду, которое сможет работать в условиях повышенной влажности. И когда-нибудь эту технологию удастся использовать в интерфейсе между мозгом и компьютером. И не более того, поскольку нам, собственно, и не нужно искусственно расширять память. У нас в голове нет каких-то «ячеек», которые могут целиком заполниться. Память формируется на основе связей между нейронами, и этих связей можно нарастить сколько угодно —ограничений практически нет. Надо только научиться это делать.
ПРОСТО ФАНТАСТИКА
Идея внедрения разнообразных микрочипов в мозг неоднократно воплощалась в литературе и кино. В фильме 1995 года «Джонни-мнемоник» для хранения и транспортировки информации использовали чипы, вживленные в головы курьерам. Правда, личных знаний и памяти у них от этого отнюдь не прибавлялось. Герой Киану Ривза, курьер Джонни, вынужден был пожертвовать детскими воспоминаниями и рискнуть жизнью, чтобы вместить в память «рекордное» количество информации —160 гигабайт. В наше время он мог бы использовать для тех же целей недорогой mрЗ-плеер и еще осталось бы место для музыки, чтобы послушать в дороге. В фильме 2004 года «Шесть» полиция с помощью чипов, вживленных в мозг обывателей, стирала их память и управляла поведением. В ленте того же года «Окончательный монтаж» люди жили с подобием автомобильных «видеорегистраторов» в мозге, что позволяло по своему усмотрению «монтировать» воспоминания, к примеру, убирая все неприятное. А в аниме-сериале «Наездник в маске» особые флешки, вставляемые в разъемы-татуировки, давали героям возможность превращаться в животных и управлять стихиями.
Как видим, внедрение носителя информации в организм практически никогда не приносит пользы персонажам художественных произведений —а чаще и вовсе вредит им. А вот неинвазивные способы воздействия на мозг человека во многих произведениях оказываются безусловным благом. Например, в кинофильме «Вспомнить все» попытка внедрить искусственные воспоминания герою Арнольда Шварценеггера в итоге спасла обитателей Марса и сделала планету пригодной для нормальной жизни. В «Матрице» братьев Вачовски красная пилюля открыла Нео глаза на истинную природу мира. А в давнем, еще советских времен, рассказе Эдуарда Геворкяна «Черный стерх» подросток сумел справиться со сверхъестественным противником, используя «таблетки знаний», которые давали принявшему их профессиональные знания и навыки, например летчика боевого вертолета. Вероятно, эта разница обусловлена бессознательным человеческим страхом перед грубым оперативным вмешательством в его наиболее интимную сферу —интеллектуально-чувственную.